Я плотнее обхватила пальцами деревянный засов с металлической скобой, всё ещё зажатый в руке.

– Ц-ц-ц, нехорошо пытаться огреть Тиро этой мелкой ерундой по голове. Разве Тиро бросается тебе наперерез, пытаясь остановить, или орёт во всю глотку, привлекая внимание? Нет. Тиро просто плохо спится на чужбине, и он бродит по дому.

Я сглотнула. Что затеял управляющий? Вдруг это ловушка?

– Совсем скоро чистильщики пройдут и этой улицей, рассредоточатся по ней. У тебя не так много времени.

Я дёрнулась в сторону двери.

– Почему ты мне помогаешь?

– Тиро не помогает. Тиро просто не вмешивается. И даже если его спросят, он скажет, что ничего не видел. Знаешь, почему?..

Потому что он на самом деле не видел меня, стоя ко мне спиной, но слышал. Хитрый сукин сын, знает, как можно, играючи словами, обмануть, ни разу притом не соврав.

– Если ты знаешь так многое, почему не пытаешься бежать?

– Отсюда есть только два выхода: в пропасть прощания или к крысам. И неизвестно ещё, что хуже.

– Спасибо.

Тиро тихо рассмеялся и отошёл от окна, держась так, чтобы не видеть меня. Я потихоньку отворила дверь и выскользнула во двор. Главное, чтобы Сафи сейчас не наделал много шума. А что если забрать его с собой? Там, куда я отправляюсь, защитник мне бы пригодился. Едкое злорадство полыхнуло в крови – увести у Инсара из-под носа его верного слугу, было бы неплохой идеей. Пёс лежал возле стены дома и едва повернул голову в мою сторону. Сафи тяжело дышал, задние лапы немного подрагивали. С псом было что-то не в порядке… Иначе бы он уже тыкался мордой в лицо, облизывая подбородок шершавым языком. Я присела на корточки рядом с псом. Из пасти обильно текли липкие слюни и глаза казались воспалёнными. Пёс без сил уронил морду на передние лапы.

Страшная догадка поразила меня: он отравлен. Я дёрнулась в сторону закрытых дверей и тут же застыла, вспоминая, что именно я накладывала пищу псу. Еду, которую давали псу другие слуги, он не ел. И об этом хорошо известно всем. Обвинения падут на меня. Я заставила себя подняться. А что если отравлен не только пёс?.. Рука протянулась в сторону дверной ручки. Во мне боролись два противоречивых чувства. Хотелось развернуться и броситься без оглядки. И в то же время предупредить: в доме появился предатель… Пара мгновений и ударов сердца. Рука безвольно опустилась. Я приняла решение.

Я развернулась и побежала по направлению к выходу со двора. Здесь мне больше нечего не делать. Все эти люди, за толстыми, высокими стенами – бесконечно чужие мне. А как же Инсар?.. Его имя вырвалось изо рта в холодный ночной воздух белесым облачком пара от горячего дыхания. Плевать. Как и ему на меня. Пора отсечь от себя этот болезненный нарыв или не обращать на него никакого внимания, если не получается вырвать с корнем.

Торопливые, бесшумные шаги по ночной улице. Я развернула в своём воображении карту этого района города, уже хорошо знакомую мне. В темноте очертания города выглядели по-иному, пугающе и чужеродно, но я отсчитывала про себя шаги, чтобы не пропустить нужные повороты. Нужно было торопиться. Тиро сказал, что скоро по этой улице пройдут чистильщики. Я поёжилась от холода, кусающего кожу. Пальцы ног уже застыли и мёрзлая стужа взбиралась вверх по ногам.

По словам болтливой служанки, собирающей слухи и сплетни, именно в старом пересохшем колодце есть лазы, ведущие в нижний Амджад, туда, куда не суются жители Верхнего города, предпочитая делать вид, что этого убогого места просто не существует. Поворот, бег, поворот за угол. Позади, где-то вдалеке раздался металлический лязг, подстегнувший меня. Я понеслась ещё быстрее и остановилась перевести дух только у колодца, оглянувшись по сторонам. Я осторожно заглянула в чёрный провал колодца. Не видно ничего. Я перевела взгляд на небо, ожидая, пока луна выглянет из-за облака и осветит хоть что-то.

Белые мертвенные лучи луны осторожно мазнули по тёмным отвесным стенам каменного колодца. Кое-где были выщерблены камни. Так, что за них можно было уцепиться руками. Звук шагов становился всё ближе. Времени размышлять и искать варианты лучше попросту не было. Я перекинула ногу через край и осторожно нащупала первую выемку, ставя туда стопу. Пальцы рук судорожно цеплялись за каменную кладку, не желая передвигаться вниз. Я усилием воли заставила себя разжать пальцы и слепо начала шарить по стене в поисках новой выемки… Некоторые дыры в стене были неглубокие и не раз казалось мне, что я вот-вот сорвусь вниз, когда пальцы беспомощно скользили по камню, не находя за что уцепиться. Но страх и желание жить придавали силы и подгоняли меня.

Внезапно я почувствовала, чей-то взгляд, устремлённый на меня. Я испуганно дёрнулась и подняла голову. Небо в горловине колодца виднелось круглой монетой, с одной стороны которой возник чёрный массивный силуэт. Нога соскользнула, потеряв точку опоры, и я полетела вниз. Удар о поверхность был сильным. Зубы клацнули друг о друга и из губы засочилась кровь. Я больно ударилась бедром, но попыталась встать. Руки заскользили по камню и вдруг ушли в пустоту. Выбора у меня не было только попытаться самой узнать, куда ведёт этот лаз.

Ризван никогда не мог назвать себя неженкой. Выросшему в тени улиц Амджада, ему было не привыкать спать в самых неподходящих для этого местах. Иногда в ночлежках было так тесно, что приходилось засыпать в вертикальном положении. Спасало только соседство тел, таких же тощих и в грязных обносках, как у него.

Прошло уже более двух десятков лет с тех пор, как уличный мальчишка осмелился явиться на тренировочные поля «бессмертных», но до сих пор иногда во снах мелькал призрак того оборванца, с кулаками, вечно сбитыми в кровь, и пустым брюхом, прилипшим к спине от голода. Но несмотря на мелькающие картины прошлого, сон его всегда был крепок. Живя в постоянном страхе быть убитым, привыкаешь быть наготове постоянно и больше прочих ценишь редкие минуты спокойного отдыха. Сейчас можно было дрыхнуть до самого рассвета, спать мертвецким сном среди стен, ставших его домом. Некто другой бы презрительно усмехнулся, узнав о его гордости за такой крошечный кусок земли с несколькими перегородками, но ему было плевать. Для того, у кого за душой не было ничего, кроме неё самой, это уже было достижение. Как и высокий статус среди «бессмертных».

Но сегодня Ризван ворочался с боку на бок, словно избалованная девица. Казалось, что от земли больше обычного тянуло холодом, а очаг жёг спину немилосердно. Каждая неровность земли чувствовалась сквозь одежду и циновку так, словно он спал на гвоздях. Он выругался и сел, растерев лицо ладонью. Уснуть не удастся. А всё из-за проклятой девчонки, будь она неладна. Встала, как кость поперёк горла, и что бы он ни сказал или ни сделал, кажется, всё не то. И надо же было Инсару разругаться с эмиром именно из-за неё. Неужели других не нашлось? Ладно, ладно. Допустим, подобных ей было мало или не было совсем. По крайней мере, уж он точно с такими не водился. И язык же не повернётся, чтобы найти нужные слова, какими именно.